Но мой взгляд, любая настоящая редакция обязана заниматься тем, что сегодня называется «пранкерством». Журналисты должны время от времени выдавать себя за кого-то. Это делается для того, чтобы получить информацию, которую тебе напрямую, скорее всего, не дадут. Чего мы только не делали, кем только не прикидывались. В «Комсомолке» для того, чтобы узнать имя телефонного мошенника, пришлось выдать себя за следователя, пытающегося установить личность неопознанного трупа, в «МК» в Питере» журналист, чтобы узнать побольше про элитный дом, где поселили главного тренера «Зенита» Лучано Спаллетти, ходила туда под видом клиента, желающего снять в нем одну из квартир. Наши журналисты изображали малолеток на интернет-сайтах знакомств и вступали в переписку с потенциальными педофилами, даже посещали клубы свингеров и садо-мазо-салоны! В «МК» в Питере» у нас даже была специальная рубрика «Проверка на вшивость». Правда, чаще всего мы с ее помощью проводили своеобразные социологические опросы — разыгрывали какие-то экстремальные ситуации (например, выясняли, сколько встречных автомобилистов готовы срочно довезти роженицу до больницы) и снимали реакцию на них окружающих. Замеряли в обществе уровень доброты и отзывчивости, подлости и распущенности… На мой взгляд, только пранкерством, подчас можно выяснить истину.
Чтобы проверить Музей истории города «на вшивость», корреспонденту пришлось целую неделю изображать по телефону жену «крупного бизнесмена, много сделавшего для родного города». Легенда была проста: у «мужа» день рожденья, и я, как любящая супруга, хочу сделать ему умопомрачительный подарок — выстрел из пушки на Нарышкином бастионе.
— Вы понимаете, у моего мужа день рождения, а у вас вот есть пушка… — скромно начала я.
— Так, вы сами хотите стрелять? — деловито перебили на том конце провода.
Итак, праведного гнева просьба продать почетное право полуденного выстрела у музейщиков почему-то не вызвала. Однако все оказалось не так просто: заместитель директора музея Евгений Гришко, к которому меня отправили секретари, решать столь деликатный вопрос отказался.
— Нет, нет, нет, вы вот по этому вопросу звоните Аракчееву (директор музея — ред.), а я ничего решить не могу!
— Но меня к вам отправили…
— … Раньше мог, а теперь не могу! Теперь у меня эти полномочия забрали!
— Но ведь мой муж…
— Я вам еще раз говорю — я не решу этот вопрос!!!
Пришлось опять звонить секретарям. На этот раз они были еще лаконичнее и просто потребовали прислать письмо из фирмы, где работает мой «муж», с изложением своей просьбы и мужниных регалий. Мы уж было подумали, что музейщики оказались не лыком шиты и решили проверить, действительно ли он достоин дернуть за веревочку пушки. Но мы ошиблись.
Уломав знакомого бизнесмена средней руки помочь новоявленной жене, мы отправили в музей факс на бланке одной из компаний города просьбу о выстреле с таким текстом: «Ф. И. О. уже много лет трудится на благо родного города и всех петербуржцев, активно участвует в благотворительности в частности, помогает нескольким медицинским и образовательным центрам, школам, детским домам». Ничего конкретного о благих делах «мужа» мы не писали, поскольку о них нам неизвестно, да и на удачное рассмотрение заявки особо не надеялись.
Каково же было наше удивление, когда при следующем звонке секретарь радостно сообщила, что выстрел нам разрешили! Остались только некоторые формальности, которые нужно уладить с заместителем директора музея по эксплуатации Андреем Корольковым.
— Письмо от частного лица, говорите? А, да, вижу… — бодро приветствовал меня Андрей Витальевич (видимо, читая вслух директорскую резолюцию на нашем письме). — Ага, 30 тысяч рублей благотворительный взнос, подпись — директор… Значит, так: вы оплачиваете этот взнос в кассу музея, приносите квиток и определяетесь с днем, когда хотите стрелять.
Я решила не мелочиться:
— А можно в день города?
— Э-э… В день города? — растерялся Андрей Витальевич. — Нет, ну, там губернатор, правительство — нет, конечно… В день города Она будет стрелять…
— Ну, ладно, а 28-ого?
— Это посмотреть надо — у пушкарей специальный журнал ведется, в какой день у них нет заявок. Я посмотрю, вы мне перезвоните попозже.
— А можно я тоже с мужем поднимусь к пушке? И друзья? — не унималась я.
— Ну, не больше трех человек!
— А потом?
— А потом — на ваше усмотрение… Подождите, а что вы хотите потом? — спохватился заместитель директора.
— Ну, отпраздновать его день рождения…
— Вот это вы, знаете что, уже лично говорите с пушкарем, который там ответственный, — заторопился он. — Это все возможно: бывает, стреляют у нас известные люди в свои дни рождения — ну, и, естественно, с ними там кто-то присутствует, так они потом в помещении на первом этаже торжественный фуршет устраивают…
— А на самой площадке, где пушка, можно?
— У орудия не стоит… — задумчиво произнес он. — По крайней мере, со мной вы это не согласовывайте, я вам официально отказываю отказом! А если пушкари, как бы… С ними уже дальше решайте.
В общем, купить можно все, и даже относительно дешево. Сочиненное за 10 минут расплывчатое письмо о своих выдуманных благих деяниях плюс 30 тысяч рублей, да, видимо, еще несколько тысяч (что для бизнесмена не проблема) для пушкарей — и можно смело привозить с собой дюжину друзей, море шампанского и даже мангал с шашлыками.
Конструктор
Принц Уэльский
Актриса
Губернатор
Дирижер
Мэр Москвы
