Вся правда о Довлатове

Петербургские исследователи развенчивают расхожие мифы о писателе

О тексте

Литературные сенсации от ВИН

У каждого нормального издания есть преданные авторы. В моей жизни таковыми были питерские художники-писатели, муж и жена Владимир и Наталья Евсевьевы, взявшие себе по жизни коллективный псевдоним ВИН. Я начал сотрудничать с ними в «Комсомолке», а потом они так и переходили со мной из одного издания в другое. Мы никогда лично не встречались. Но Владимир любил позвонить, поболтать. Его бас в телефонной трубке стал своеобразным спутником моей работы. Владимир говорил подолгу, не торопясь, как правило, сильно отвлекал от сиюминутных редакционных дел. Но свернуть разговор я никогда не пытался. Сидел и терпеливо обреченно слушал… ВИН были замечательными рассказчиками-исследователями жизни многих известных людей, по большей части писателей и поэтов. Некоторых они знали лично. Их версии тех или иных поступков знаменитостей были нестандартны и идеально вписывались в формат «Комсомолки», «Смены», «МК» в Питере». Маяковский — агент ГПУ, Анна Ахматова — любовница Николая II, тайны рождения и смерти Сергея Довлатова, Иосиф Бродский готовил теракт… И под все эти вроде бы скандальные утверждения ВИН подводили свою доказательную базу. Уже несколько лет я не слышу знакомого голоса Владимира в телефонной трубке. Если раньше я не знал, как закончить наши нескончаемые разговоры, то теперь мне их не хватает…

На сайте будут опубликованы и другие сенсации от ВИН.

Владимир и Наталья Евсевьевы (творческий псевдоним ВИН)

В воскресенье Сергею Довлатову исполнилось бы 65 лет. Презираемый при жизни и увенчанный славой после смерти, он всегда писал о себе и своей трагикомичной жизни. Но написал далеко не все, чем породил бесчисленные легенды о себе. Одними из его близких знакомых были известные петербургские художники и писатели Владимир и Наталья Евсевьевы (творческий псевдоним ВИН), которые своими воспоминаниями развенчивают многие мифы, окружающие Довлатова.

Довлатов боялся женщин

Один из самых распространенных мифов о Сергее Довлатове приписывает ему донжуанские наклонности и аж 200 пассий в одном только Ленинграде. Однако, по утверждению Владимира и Натальи, все это глупые россказни. А на самом деле Довлатов женщин… боялся!

— Если вы внимательно почитаете его книги, вы поймете это, — утверждает Владимир Евсевьев. — Однажды, когда он разгружал арбузы, к нему подлетели женщины с вываливающимися грудями. Так вот Сергея охватил настоящий ужас — он испугался, что они его изнасилуют!

Поэтому в жизни писателя были только две женщины: одну — Асю — он любил, а второй — Лене — был обязан всем.

— Его главной любовью была Ася Пекуровская, с которой он познакомился на филфаковской лестнице, — рассказывает Владимир. — Он любил ее безумно и даже ухитрился заделать ей дочь Машу, которую не видел потом 18 лет. Ася же вскоре предпочла неудачнику Сергею, отчисленному из университета за неспособность сдать стандартные переводческие «тысячи», более успешного Василия Аксенова, романы которого уже тогда печатались в журнале «Юность». Когда она объявила Довлатову, что уходит, он сначала уверял ее, что покончит жизнь самоубийством. Видя, что это не помогает, заперся с любимой в комнате, наставил на нее ружье и угрожал убить, если она не останется с ним!

Но Ася была непреклонна — и отчаявшийся Довлатов спустил курок… К счастью, его рука вовремя дрогнула, и пуля ушла в потолок. Услышав выстрел, в комнату ворвалась его мать, а Пекуровской удалось убежать. Больше она не вернулась. Только через 18 лет Ася решилась показать Довлатову дочь, но тот отнесся к своему ребенку холодно — Маша была слишком похожа на мать, которая когда-то его бросила. Дочь Довлатова сейчас живет в Сан-Франциско и пишет слоганы на афишах, зарабатывая за каждый столько, сколько ее отец не получил за всю жизнь.

Судьбу Довлатова придумала жена

Бытует мнение, что Сергей Довлатов сам выбрал свою жизнь — и поэтому после смерти сделался кумиром целого поколения. Но Евсевьевы считают, что он никогда не реализовал бы себя, если бы не его вторая женщина — Елена. Замкнутая и молчаливая, она обладала тем мужским характером, которого так не хватало самому Довлатову. Хотя он пишет, что жена нисколько не интересовалась его прозой, именно она своими руками набрала на печатной машинке полное собрание его сочинений — и Сергею было достаточно одного движения Лениных бровей, чтобы понять, что рассказ нужно переделать.

— Лена Довлатова — автор судьбы Сергея, — уверены Евсевьевы. — Именно она принимала все важные решения в его жизни. Несмотря на то, что однажды они временно разошлись, Лена продолжала жить в его квартире с его матерью и ребенком, которого ему родила — дочерью Катей. Лена сказала Довлатову: «Вот тебе паплиновая рубашка, и распишись на бумажке, что ты не возражаешь против отъезда дочери в Америку». И он подписал!

Невольно Лена, с которой, как думал Довлатов, он разошелся навсегда, подстроила и его эмиграцию! Все началось с мелочи — Сергей поехал провожать Лену и Катю на аэродром, где долго махал им вслед своим шарфом. Из-за ледяного ветра у него тут же заболело горло, и он позвонил на самоходную баржу «Алтай», где тогда работал сторожем, чтобы за него отдежурили, а сам поехал домой. Не дождавшись врача, он активно занялся самолечением — пил водку. Поэтому приехавший врач вместо больничного констатировал у Довлатова алкогольное опьянение. В это время на барже за него отдежурили и записали на его имя рабочие часы — а это был натуральный подлог, за который начальство впоследствии Довлатова лишило работы.

Дальше — больше: после увольнения над ним нависла угроза быть арестованным за тунеядство, от чего он спасался весьма оригинальным способом. Подкупил за бутылку «Вермута» знакомого журналиста, который сидел на первом этаже и высматривал милиционеров, пришедших за Довлатовым. Как только они объявлялись, журналист поднимал трубку и говорил Сергею два слова — «сволочи идут». По этому сигналу Довлатов закрывал дверь на щеколду и залезал с головой под одеяло — так ему долго удавалось скрываться. Однако, кроме милиции, за ним охотилось еще и КГБ, где прознали про публикацию за границей произведений Довлатова, о чем он сам даже не подозревал! Схватили его во время одного из выходов в магазин — и в тюрьме полковник КГБ завел с ним разговор издалека:
— Сергей Донатович, вы любите свою жену? Свою дочь? Вас ведь издают за границей? Вы не хотите уехать — мы вам поможем…
Так, из-за проводов Лены в Америку на ледяном ветру Довлатов и сам оказался за океаном. Там он снова на ней женился.

Довлатов всегда жил плохо

Еще один миф — бурная любовь Америки к Довлатову. Во всех учебниках написано, что в Соединенных Штатах русский диссидент обрел, наконец, признание и нормальную жизнь. Однако супруги Евсевьевы, неоднократно встречавшиеся с семейством Довлатовых на их новой родине, утверждают обратное.

— Мы помним, как они жили, — вспоминают Евсевьевы. — Сергей всю жизнь обитал в коммуналках. В Нью-Йорке они занимали трехкомнатную крошечную квартирку вместе с матерью и собакой Глашей. 500 долларов, которые еврейская община выплачивала матери Довлатова, были для них решающими. Когда она умерла, не стало и этих денег. На радио «Свобода» Сергею платили всего 200 долларов в неделю, а его книги выходили, по утверждению его издателя Игоря Ефимова, тиражом в 50-60 экземпляров — это мизерные деньги! У Довлатова не было даже страхового полиса — именно поэтому он и умер.

По мнению Владимира и Натальи, Сергей Довлатов умер вовсе не от алкоголизма, а от инфаркта. В тот день он звонил своему коллеге по радио и приятелю Петру Вайлю на работу и рассказывал, что видит, как по потолку идут трещины, что у него болит живот. Вайль вызвал скорую — два юнца-санитара несли его по лестнице с четвертого этажа головой вниз, потом объездили пять больниц, потому что у Довлатова не было страхового полиса.

— Они все не могли определить его статус, — объясняет Владимир. — Если бы они сразу приняли его за бомжа с улицы и повезли в клинику для бомжей — его бы спасли!

Поскольку все знали, что Довлатов много пил, его смерть списали на алкоголизм. И только Вайль был уверен, что все дело в сердце. Евсевьевы передали описание состояния писателя знакомому медику — тот тоже говорит об инфаркте.
Незадолго до смерти Довлатов оставил литературное завещание, где расписал, в каком году что публиковать — и Лена свято его выполняет. Кроме завещания и прозы, ей оставил долги в 87 тысяч долларов (за журнал «Русский американец», который он редактировал) и двоих детей — Катю и Николая.