Криминальные авторитеты редко пишут мемуары. Еще реже пишут их откровенно. И уж совсем никогда подобные мемуары не публикуют. Мы в «МК» в Питере» первыми пошли на такой шаг, напечатав фрагменты книги Григория Захарова по кличке «Дурдом». Кроме того, я сделал с Григорием интервью. Оно очень логично ставит в этой всей эпопее финальную точку. Оно — уже о современной России. Дурдом сравнивает наш и западный преступный мир, судебную систему, полицию… И еще в этой последней части в его словах помимо понтов и бравады зазвучали и честные грустные нотки… О собственных детях, которых он испортил, открыв им дорогу в криминальную жизнь.
Криминальные авторитеты редко пишут мемуары. Еще реже пишут их откровенно. И уж совсем никогда подобные мемуары не публикуют. По крайней мере, у нас, в России. «МК» в Питере» первым пошел на такой шаг, напечатав недавно четырех номерах фрагменты рукописи «С вещами на выход!». Ее автор Григорий Захаров по кличке Дурдом — неординарная личность. В 60-е годы он был легендой Невского проспекта. Потом выехал заграницу и там тоже хорошенько покуролесил — имел 43 ареста и 23 судимости. В свое время Григория разыскивал Интерпол. Ему закрыт въезд в Швецию, Германию, Италию, Колумбию, Парагвай. Ему нельзя приближаться к границе США ближе чем на 1,5 километра. О криминальных приключениях Гриши можно снимать авантюрные комедии. Читатели интересуются, чем теперь занимается г-н Захаров, приоткрывший на страницах «МК» в Питере» многие тайны преступного мира. Отвечаем: живет в Питере на полном обеспечении своих состоятельных друзей, в прошлом таких же криминальных авторитетов, а ныне олигархов. Учитывая читательский интерес к Грише Дурдому, мы решили взять у него интервью. Ведь Григорий примечателен еще и своим уникальным опытом — он, как никто другой может сравнивать отечественное и «импортное» правосудие, российскую и заграничную преступность, наших ментов и западных копов.
— Григорий, почему вас снова потянуло в Питер? Почувствовали, что Россия — страна возможностей?
— Я живу в Питере потому, что это лучший город на свете. Здесь мой дом. Здесь мне и так все дано. Друзья помогают (в подтверждение этих слов Дурдом достал толстенную пачку стодолларовых купюр). Я больше не совершаю преступлений на Родине. Где живут, там не гадят. Попадусь на чем-нибудь, закроют мне въезд в Россию. А как я проживу без нее?
Да. Россия — страна возможностей. Но это обманчивое ощущение. Здесь можно сегодня легко заработать. Но так же легко из-за какой-нибудь ерунды можно оказаться в тюрьме. А потом выйти из нее калекой, лишившись дома, семьи… За границей тоже могут посадить. Но там гуманные сроки и гуманные условия содержания. Общее между российским и западным правосудием лишь в том, что ни здесь, ни там у преступника нет шансов исправиться.
— Почему?
— Потому что криминальный человек не существует сам по себе. Преступник всегда включен в определенную систему — в одиночку ему просто не выжить. И именно эта система не позволит преступнику встать на путь исправления. Тут в России многие бандиты, заработав деньги в 90-е годы, потом смогли превратиться в респектабельных людей. Это уникальная ситуация. За границей у бандита всего две дороги — или в тюрьму, или на тот свет. Там преступнику ни за что не позволят легализоваться. Исключение — полицейские информаторы. В некоторых особо прибыльных криминальных сферах, например, в наркоторговле, число информаторов доходит до 80 процентов.
— Откуда в этом бизнесе столько продажных людей?
— Тут все дело в сроках, которые светят за такие преступления. Карманникам, например, нет смысла стучать, потому что полиция ничего карманнику сделать не может. За «карман» им не дадут большой срок. А вообще на Западе существует разделение. Есть преступления для белых (white crime) — это кража бриллиантов, аферы с кредитными картами, банковские операции. И есть преступления для черных (blak crime) — грабежи, разбои: ограбил магазин на 10 долларов — получил 10 лет. За каждый доллар — по году. Любое преступление должно себя окупать. Умный человек должен просчитывать, во сколько оно ему обойдется преступление в случае неудачи.
— Наркоторговля — самый прибыльный бизнес?
— Сейчас — да. Но до недавнего времени еще прибыльнее было потрошить машины. То есть угонять, разбирать на части и переправлять в Польшу или Россию. По прибыльности это было примерно одинаково с наркотоговлей, но зато в 20 раз безопаснее. За наркоту получишь 20 лет. А за машины — поездку на курорт. Полная безнаказанность. Даже, если вдруг угнанный автомобиль где-то в России случайно отыскивался, западники не хотели связываться и обратно его забирать, потому что им страховка и так все покрывала.
— Полицейские в западных странах сильно отличаются от наших милиционеров?
— Как день и ночь. В 60-е—70-е годы в СССР милиционеры вели себя по отношению к народу гораздо более уважительно. А сейчас в Питере в милицию лучше не попадать — можешь оттуда вообще не выйти. Россия всегда была страной, где при встрече с представителем власти человек должен уметь хорошо сгибать шею. Даже с самым распоследним ментом ни в коем случае нельзя спорить и тем более быковать. Мой двоюродный брат, вор в законе Витя Калина, однажды за это поплатился. Он разыскивался за убийство другого вора в законе. Задержали его в Ленинграде. Витя неподобающе разговаривал с сотрудником КГБ. Его так «отрихтовали», что Москва принимать не хотела. С правоохранительными органами нельзя бодаться. С ними можно только играть. В кошки-мышки.
На Западе — картина иная. Там полицейские вынуждены вести себя честно. Ведь если коп попадется на преступлении, ему грозит в 10 раз большее наказание, чем простому гражданину.
Лучшее развлечение для моих сыновей, когда они приезжают в Россию, — наблюдать, как я где-нибудь на трассе даю деньги гашникам. На Западе не увидишь, чтобы копы так откровенно брали взятки. За такое он моментально может оказаться в тюрьме. Полицейского уволят с работы, если он где-то вне службы просто вздумает козырнуть своим удостоверением. Хотя, конечно, при удобном случае копы так же, как и наши менты не прочь погреть руки, пользуясь служебным положением. В 2004 году в Канаде ко мне в дом ворвались трое чернокожих громил. Стали меня убивать. Хорошо, соседи услышали, вызвали полицию. Пока меня возили в больницу, полицейские, устроили в доме несанкционированный обыск. Нашли килограмма два отборного золота и 60 тысяч долларов. Деньги они себе не взяли, потому что много их в карман не положишь — оттопыриваться будут. А вот золотые цепочки можно незаметно в разные места распихать. Поэтому золота своего я после визита полиции больше не увидел.
— В заграничной тюрьме зеку тоже может не поздоровиться, как и в нашей?
— Может. Все зависит от того, как ты себя поставишь. Если захочешь стать козырным в тюрьме, тебя поломают. А если будешь канать под дурачка, как я всегда делал, то отсидишь легко.
— Несмотря на большое количество судимостей, вы всякий раз отделывались смехотворными сроками. Что это — везение или ловкость?
— И то, и другое. Там ведь и судебная система иная. Она не находится под каблуком у прокуратуры. Однажды прокурор имел неосторожность заявить мне при свидетелях: «Ты у меня все деньги потратишь на адвоката». Адвокат тут же подал протест. Судья прекратил дело.
В другой раз я мог схлопотать серьезный срок. Мы на специально арендованном грузовике в форме складских работников подъезжали к головному магазину торговой сети, якобы для того, чтобы развозить вещи по филиалам. Нагружали грузовик и благополучно скрывались. Но однажды охрана подняла тревогу. Меня окружили секьюрити. Понимая, что мало мне за это преступление не дадут, я нажал на газ. Охранника перебросило через капот. Полиция, конечно, меня быстро нашла. Главным свидетелем в суде был тот самый охранник. Он отслужил 20 лет в полиции, потом еще 10 лет в секьюрити. Опытный вроде бы человек. Но когда судья в конце допроса задал ему стандартный уточняющий вопрос «Вы уверены, что за рулем грузовика сидел именно этот человек?», охранник возьми и скажи: «Очень похож на того». Судья, услышав такой ответ, со злостью ударил молотком по столу: «В Канаде не судят за то, что похож!» И меня оправдал.
Был случай, когда главный свидетель по моему делу по дороге в суд из-за стоявшей в то время жары умер — разрыв сердца. Остался бы дома — может, был бы жив. Без его показаний дело рассыпалось.
Возникали и совсем анекдотичные ситуации. Как-то я отбывал незначительный срок в одном канадском штате. Параллельно в соседнем штате меня судили за кражу бриллиантов. Полицейские обоих штатов все никак не могли договориться, кому из них возить меня за 120 километров в суд. Грубо говоря, встал вопрос — кому тратиться на бензин. Раз не привезли, другой, третий — сорвали несколько судебных заседаний. Потом привезли, но уже злой судья им в отместку под каким-то предлогом перенес процесс на другой день. В общем, пока они это дело тянули, вышла амнистия. И я оказался на свободе.
В другой раз задержали меня в Германии за аферы с кредитными картами. Тогда они были еще в виде чековых книжек. Мы воровали их в Канаде и переправляли в Европу, где чеки еще месяц можно было обналичивать. Попав за решетку, я полгода ни в чем не признавался. Тогда судья предложил мне сделку: «Тебе светит до пяти лет, выбери из списка зафиксированных мошенничеств десяток эпизодов — сознайся в них. За это скощу срок». Я выбрал. Те эпизоды, когда чеки обналичивал мой приятель, а я в это время в течение трех месяцев сидел в канадской тюрьме. Немецкий судья ничего не знал про эту судимость (наверное, маленькие сроки через компьютер не проходят). Он был очень доволен. И за проявленную сознательность, отпустил меня под залог. Выйдя на свободу, я сразу же рванул в Канаду, а там — прямиком в полицию: «Посмотрите, какой беспредел творят в этой Германии! Меня заставили подписать признание в преступлениях, которых я физически не мог совершить, потому что сидел в тюрьме!» Проверили: действительно, сидел. В Германию я вернулся победителем. Мне вернули залог. Что стало с судьей мне неизвестно. Кажется, его собирались судить.
— В какой стране легче всего совершать преступления?
— Однозначно в Америке. Я там ездил за бриллиантами, как будто в лес за грибами. Почти не глядя, сметал в магазинах цепочки с подноса. Чистый фокусник Кио! Однажды в Майами произошел фантастический случай. Я с молодой помощницей работал по ювелирным магазинам. Стоим на светофоре. Смотрю вокруг несколько машин, в каждой по 2-3 мужчины. У меня на полицейских нюх, как на собак. Говорю подруге: «Мусора». Зажегся зеленый свет. Не трогаюсь с места. И точно. Зажали со всех сторон, вытащили из машины. И здоровенный негр тычет мне мою фотографию прекрасного качества: «Вы арестованы за вооруженные грабежи ювелирных магазинов». Я не понял, почему за вооруженные грабежи. А потом выясняется удивительная вещь. Продавцы тех самых магазинах, которые мы обворовывали, подтвердили, что я туда приходил. Но грабил их человек намного выше меня — под два метра ростом, и девушка с ним была совсем другая. Представляете, оказалось, на те же самые магазины нападала еще и другая парочка. При этом вооруженный грабитель лицом был настолько похож на меня, что я даже сам себя узнал на его фотографии. И все равно, меня не освободили вчистую. Копы есть копы. Узнав, что я имею судимости, они в оправдание своих действий предъявили мне смехотворное обвинение, будто в одном из магазинов я нагрубил продавцу.
— Вы так любите работать в Америке. Но ведь там суд приговаривает преступников к фантастическим срокам!
— Это только звучит страшно. Но из 100 лет ты можешь там отсидеть всего 10. А в Канаде, получив «пятнаху», уже через 4 года окажешься на свободе. Правда, оставшиеся 11 лет будешь потом ходить отмечаться. Там, кстати, вообще интересная система — иногда с больших сроков можно быстрее освободиться, чем с маленьких. Поэтому некоторые преступники на суде специально ведут себя вызывающе, чтобы получить больший срок и попасть не в провинциальную, а в федеральную тюрьму.
— Есть преступления, которыми вы гордитесь?
— Да, однажды канадский консул в Амстердаме сказал мне: «Вы гений». Я обул всю Восточную Европу, заработал порядка 4 миллионов долларов с помощью магазинных купонов.
Рассказываю. В Торонто есть крупный магазин «Канадиан тайр». Он выпустил «свои деньги». Система известная: покупаешь лопату — тебе дают два магазинных «цента», что-то вроде скидки для следующей покупки. Еще ими можно было расплачиваться за бензин на заправке возле «Канадиан Тайр». Эти купоны хотя именовались центами, по внешнему виду копировали канадские доллары, только вместо королевы на них был изображен какой-то черт. Однажды в Италии таксист вез меня из аэропорта. Расплачиваясь, я случайно сунул ему эти центы. Он спрашивает: «А что это за деньги?» Я пошутил: «Канадские доллары». И тут меня осенило — а что если впаривать эти бумажки под видом настоящих денег в страны соцлагеря, население которых тогда жило скупкой валюты под подушку? Продавать магазинный цент под видом настоящего доллара! Это ведь соотношение 1 к 100 — прибыльнее, чем наркоторговля! Но получить купоны можно было только при покупке вещей. Что делать? Я поехал назад в Канаду, накупил там кучу вещей, получил несколько тысяч магазинных центов. В течение суток сдал вещи обратно в магазин, купоны же остались при мне. Поехал в первую поездку в Чехию и сразу пошел по пивбарам — именно там собирался криминальный элемент. Обычно я спрашивал при всех: «Где тут у вас можно поменять деньги?» Сразу же находилось несколько местных воров, желающих купить у меня «валюту». Канадских долларов они в глаза не видели. Просто узнавали, какой курс. И покупали у меня мои фантики. Помню в Карловых Варах один мужик мне их поменял аж 30 тысяч — для себя, своего брата и друга.
Я объездил все соцстарны. Накормил этими купонами Болгарию, Румынию, Польшу, Чехословакию. Иногда забывал, где менял, и приходил в одни и те же бары по второму разу. Помню, пришлось убегать от здоровенного амбала-официанта. Он когда увидел меня во второй раз — даже поднос уронил.
Однажды меня задержали на границе Германии и Голландии с чемоданом этих купонов. Все произошло из-за пустяка. Таможенники потребовали, чтоб я заплатил пошлину за три блока сигарет, которые я купил в «дьюти фри». Я отказался. Меня арестовали. Вскрыли чемодан, а там пачки купонов. Таможенники тоже приняли их за доллары. Вызвали канадского консула.
«Теперь я знаю, кто это делает!», — воскликнул тот и назвал меня гением. Потому что привлечь за продажу купонов меня было нельзя. Это ведь не валюта. А на вопрос, почему люди покупали у меня эти бумажки по такой цене, я всегда отвечал: «Почем я знаю? Может, они коллекционеры».
— Вам никогда не было жалко людей, которых вы обманывали?
— Я грабил богатых. А это все равно, что заставлять их делиться. Я убежден, что обмануть можно только обманщика. Честный человек обману как-то не поддается. Почему в России одни бизнесмены кидают других? Потому что все они считают себя большими ловкачами и хитрецами. Они по жизни — кидалы. Привыкли обманывать других людей. Но всегда найдется тот, кто хитрее.
— О чем вы больше всего жалеете в жизни?
— О том, что испортил своих детей. Их у меня шестеро от разных жен. И всех кроме одного — самого младшего я приобщил к криминальной жизни. Думал дать им ремесло, а надо было давать хорошее высшее образование. Младший Адам сейчас учится в Лондоне, в университете со сливками общества. Дружит с сыном банкира. Все эти знаменитые колледжи и университеты тем и хороши, что там дети еще с юности учатся помогать друг другу. Приучаются быть элитой. Все остальные сыновья тоже нормально живут. Хотя и отсидели, конечно. Адам обожает Россию, остальные не любят. Потому что занимались криминалом вместе с русскими и всегда садились в тюрьму из-за того, что те их сдавали.
Человек должен жить в свое удовольствие. Но для этого нужны очень хорошие деньги. Заработать их можно лишь двумя способами — либо с помощью криминала, либо получив элитное образование. Есть правда и третий способ — пахать с утра до ночи. Я видел сотни примеров, когда люди имеют дома, машины. Но они в жизни ничего не видели, кроме телевизора и одной жены. По-моему, эти люди несчастны.
Я всегда жил для себя. У меня было шесть жен. Я в жизни никогда не болел, делал то, что хотел. Чувствую себя сегодня, как в 20 лет и продолжаю развлекаться на полную катушку, как двадцатилетний. Меня мучает лишь одно — чувство вины перед моими сыновьями, которых я поставил не на ту дорогу.
Интервью с Гришей Дурдомом имело последствия. После его публикации в редакцию позвонила его старая знакомая — одна из первых ленинградских проституток. И тоже согласилась дать интервью. Читайте в статье «Откровения одной из первых валютных проституток Ленинграда»
