Геннадий Новиков родился и вырос в Северном Казахстане. Жил в совхозе Чистовском Булаевского района.
— Прочитал в «Смене» о танкисте Фокине, и у меня сердце кольнуло. С 46-го по 56-й годы я учился в школе и был у нас там военрук — Василий Петрович Фокин, полный тезка вашего героя. Тоже танкист. Думаю, и возраста примерно такого же — ему сейчас, если б не умер, за 80 лет было бы. Так вот, военрук неоднократно рассказывал нам такую историю. В 43-м году он форсировал реку (какую — я забыл), удерживал плацдарм, был ранен и потом очень долго лежал в госпитале. И однажды приходят к нему какие-то офицеры, начинают расспрашивать об обстоятельствах того боя, а потом к полной неожиданности вручают Золотую звезду Героя Советского Союза! А уже после войны, году в 47-м, вызвали военрука в военкомат и сказали, чтоб он... возвратил награду. Дескать, ошибка вышла, и Золотую Звезду должен получить другой человек. И вот я подумал, а что если того казахстанского Фокина с питерским перепутали?
И действительно, уж очень много совпадений получается. Два танкиста, полные тезки, примерно одного возраста, в одном и том же 1943 году форсируют реку, удерживают плацдармы и получают ранения. Потом одного из них представляют к званию Героя, но не присваивают его, а другому вручают Золотую Звезду по ошибке?
Рассказ читателя очень взволновал Василия Петровича Фокина. Он, несмотря на преклонный возраст, решил снова попытаться прояснить вопрос о той, так и не дошедшей до него награде. Мы очень надеемся, что публикация в «Смене» послужит торжеству справедливости. Пусть и спустя 60 лет.
Василий Фокин на момент нашей с ним встречи в 2004 году наверняка был одним из последних танкистов, прошедших Великую Отечественную. Не думаю, что был жив кто-то еще, кто, подобно ему вступил в танковый бой уже 22 июня 1941 года. А несколькими годами позже уже в «МК» в Питере» повезло напечатать воспоминания одного из последних кавалеристов — красных казаков, воевавших в корпусе Доватора. Он рассказал много чего интересного, например, о том, как в конце войны наши казаки… пороли американцев.
Текст будет опубликован позднее.
Геннадий Новиков родился и вырос в Северном Казахстане. Жил в совхозе Чистовском Булаевского района.
— Прочитал в «Смене» о танкисте Фокине, и у меня сердце кольнуло. С 46-го по 56-й годы я учился в школе и был у нас там военрук — Василий Петрович Фокин, полный тезка вашего героя. Тоже танкист. Думаю, и возраста примерно такого же — ему сейчас, если б не умер, за 80 лет было бы. Так вот, военрук неоднократно рассказывал нам такую историю. В 43-м году он форсировал реку (какую — я забыл), удерживал плацдарм, был ранен и потом очень долго лежал в госпитале. И однажды приходят к нему какие-то офицеры, начинают расспрашивать об обстоятельствах того боя, а потом к полной неожиданности вручают Золотую звезду Героя Советского Союза! А уже после войны, году в 47-м, вызвали военрука в военкомат и сказали, чтоб он... возвратил награду. Дескать, ошибка вышла, и Золотую Звезду должен получить другой человек. И вот я подумал, а что если того казахстанского Фокина с питерским перепутали?
И действительно, уж очень много совпадений получается. Два танкиста, полные тезки, примерно одного возраста, в одном и том же 1943 году форсируют реку, удерживают плацдармы и получают ранения. Потом одного из них представляют к званию Героя, но не присваивают его, а другому вручают Золотую Звезду по ошибке?
Рассказ читателя очень взволновал Василия Петровича Фокина. Он, несмотря на преклонный возраст, решил снова попытаться прояснить вопрос о той, так и не дошедшей до него награде. Мы очень надеемся, что публикация в «Смене» послужит торжеству справедливости. Пусть и спустя 60 лет.
Василий Фокин на момент нашей с ним встречи в 2004 году наверняка был одним из последних танкистов, прошедших Великую Отечественную. Не думаю, что был жив кто-то еще, кто, подобно ему вступил в танковый бой уже 22 июня 1941 года. А несколькими годами позже уже в «МК» в Питере» повезло напечатать воспоминания одного из последних кавалеристов — красных казаков, воевавших в корпусе Доватора. Он рассказал много чего интересного, например, о том, как в конце войны наши казаки… пороли американцев.
Текст будет опубликован позднее.
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
«Курсы выживания» в Сертолово как зеркало военной реформы министра Сердюкова
Сегодня многие молодые парни боятся армии как черт ладана, стараются любой ценой закосить от нее, исключительно ради этого поступая в институты. Раньше все было иначе. Выдержав конкурс 11 человек на место, Вася Фокин поступил в далеком 1939 году в Ленинградский политехнический институт. А уже в ноябре выяснилось, что это был напрасный труд. Прямо с первого курса парня забрали в армию по комсомольскому набору.
— Наша 10-я танковая дивизия находилась в летних лагерях под Львовом, — вспоминает Василий Петрович. — Война для меня началась в 4 утра 22 июня. Примерно через час после тревоги наш батальон танков БТ-7 был уже на границе. В ту ночь я понял, что тревога не учебная, по поведению офицеров. По инструкции я не должен был трогать с места, пока стрелка прибора, показывающего температуру воды в двигателе, не достигнет определенного уровня. Сижу жду, мотор работает. Тут ко мне подбегает офицер и тычет наганом прямо в нос: «А ну быстрее заводись, а то расстреляю!» Я тут же рванул с места. К сожалению, раньше во время учебных тревог мы выгружали снаряды из танков. В тот раз они тоже были выгружены. Хорошо, успел схватить 5 штук. К городу Радехову на встречу с немцами мы примчались с пятью снарядами вместо 25. А в некоторых машинах снарядов и вовсе не оказалось.
В свой первый танковый бой Василий даже не успел толком испугаться. Он боялся не смерти, а боялся плохо справиться с управлением машины. Через триплекс насчитал в развернутом виде 8 немецких танков Т-4, по боевым качествам примерно равных его БТ-7. Фокин объезжал канавы, стараясь не делать резких виражей, чтобы не мешать командиру стрелять.
— Вдруг я почувствовал, что машина неуправляема. Вылез наружу, смотрю, гусеница — позади метрах в 50. Через полчаса на передвижном ремпункте мне опять ее натянули. К тому моменту немцы уже отступили. У них сгорело несколько танков. У нас ни одного!
После этого танкистам поступил приказ отходить. По дороге они видели наши горевшие аэродромы. Видели, как население сел грабит магазины, а в городке Злочеве по ним с чердаков били украинские пулеметчики.
В конце перехода в танках стал кончаться бензин. Тогда решено было слить все остатки горючего, чтобы хоть несколько машин смогли продолжить движение. Оставшиеся на дороге танки пришлось расстрелять, чтоб не достались врагу.
В июле 1943 года началось наступление на реку Миус. Василия Фокина вызвал командир корпуса Карп Свиридов: «Ну что, гвардеец, возглавишь группу прорыва». Танкист обрадовался было такой чести. Но командир жестко добавил: «Не выполнишь приказ — расстреляю!» Обратно в расположение роты Василий шел на ватных ногах.
Когда форсировали реку и вышли на окраину села Степановка, Фокин заметил двух «тигров». Немцы были ослеплены лучами восходящего солнца, и Василий хладнокровно подбил оба танка. Враг пошел в контратаку. От разрыва снаряда в «тридцатьчетверке» заклинило башню. Товарищи по экипажу погибли, а Фокин, раненный в ногу и голову, вывалился из машины и столкнулся нос к носу с немцем.
— «Рус, хенде хох!» — орет он мне. И я тоже заорал в ответ! Завыл по-звериному от отчаяния. У немца даже челюсть отвисла. Тут на мое счастье рядом разорвался снаряд и разбросал нас с немцем в разные стороны. Я, хромая, рванул к одной из наших «тридцатьчетверок». Двое ее танкистов были убиты, двое ранены. Кровь заливала мне глаза, но я успел заметить четыре немецких танка. Они заходили во фланг и могли расколошматить всю нашу позицию. Вместе с одним из раненых мы залезли в поврежденную машину. Он со стонами подавал мне снаряды. А я целился и, поскольку ножная гашетка орудия вышла из строя, голыми руками нажимал на клин пушки. Откат после выстрела был такой силы, что на пальцах сразу лопнула кожа. С каждым выстрелом пальцы все больше превращались в кровавое месиво и уже почти меня не слушались. Я решил тогда, что напоследок нажму на клин зубами — пусть мне их все выбьет, но, может, немцев остановлю. Слава богу, до этого не дошло. Один за другим с расстояния в 100 метров я подбил все четыре танка. И командир корпуса Карп Свиридов не стал меня расстреливать. А наоборот, представил к званию Героя Советского Союза.
Только Золотую Звезду Василий Фокин не получил. Представление потерялось где-то в наградном отделе бронетанковых войск. Копию этого документа бывший танкист хранит и поныне. В нем генерал Свиридов характеризует его как «исключительно смелого офицера».
— А никакой смелости с моей стороны и не было, — признается ветеран. — Просто меня до войны, когда еще был сопляком, хорошо обучили танковому делу. А кто хорошо обучен, тому не страшно воевать!
Геннадий Новиков родился и вырос в Северном Казахстане. Жил в совхозе Чистовском Булаевского района.
— Прочитал в «Смене» о танкисте Фокине, и у меня сердце кольнуло. С 46-го по 56-й годы я учился в школе и был у нас там военрук — Василий Петрович Фокин, полный тезка вашего героя. Тоже танкист. Думаю, и возраста примерно такого же — ему сейчас, если б не умер, за 80 лет было бы. Так вот, военрук неоднократно рассказывал нам такую историю. В 43-м году он форсировал реку (какую — я забыл), удерживал плацдарм, был ранен и потом очень долго лежал в госпитале. И однажды приходят к нему какие-то офицеры, начинают расспрашивать об обстоятельствах того боя, а потом к полной неожиданности вручают Золотую звезду Героя Советского Союза! А уже после войны, году в 47-м, вызвали военрука в военкомат и сказали, чтоб он... возвратил награду. Дескать, ошибка вышла, и Золотую Звезду должен получить другой человек. И вот я подумал, а что если того казахстанского Фокина с питерским перепутали?
И действительно, уж очень много совпадений получается. Два танкиста, полные тезки, примерно одного возраста, в одном и том же 1943 году форсируют реку, удерживают плацдармы и получают ранения. Потом одного из них представляют к званию Героя, но не присваивают его, а другому вручают Золотую Звезду по ошибке?
Рассказ читателя очень взволновал Василия Петровича Фокина. Он, несмотря на преклонный возраст, решил снова попытаться прояснить вопрос о той, так и не дошедшей до него награде. Мы очень надеемся, что публикация в «Смене» послужит торжеству справедливости. Пусть и спустя 60 лет.
Василий Фокин на момент нашей с ним встречи в 2004 году наверняка был одним из последних танкистов, прошедших Великую Отечественную. Не думаю, что был жив кто-то еще, кто, подобно ему вступил в танковый бой уже 22 июня 1941 года. А несколькими годами позже уже в «МК» в Питере» повезло напечатать воспоминания одного из последних кавалеристов — красных казаков, воевавших в корпусе Доватора. Он рассказал много чего интересного, например, о том, как в конце войны наши казаки… пороли американцев.
Текст будет опубликован позднее.
«Курсы выживания» в Сертолово как зеркало военной реформы министра Сердюкова
